По брусчатке, цокая подковкой,
Девушка шагает. Строгий вид.
С каблука второго, — как неловко, —
Вот она, набоечка, лежит.
Не посокрушалась: «Как обидно!»,
«Как невовремя!», да «Как же это так?».
И с невозмутимостью завидной
Вдаль умчалась, позабыв пустяк.
И плевать на глупую потерю,
И плевать, что звук уже другой.
Так она однажды хлопнет дверью,
Разом став холодной и чужой.
Вычеркнет из жизни и не ойкнет,
Позабудет, как ушедший сон.